(1613-1680)

1.

То, что мы принимаем за добродетель, нередко оказывается сочетанием корыстных желаний и поступков, искусно подобранных судьбой или нашей собственной хитростью: так, например, порою, женщины бывают целомудренны, а мужчины доблестны совсем не по тому, что им действительно свойственны целомудрие и доблесть.

2.

Ни один льстец не льстит так искусно, как себялюбие.

3.

Сколько ни сделано открытий в стане себялюбия, там еще осталось вдоволь неисследованных земель.

4.

Ни один хитрец не сравнится в хитрости с себялюбием.

5.

Долговечность наших страстей не более зависит от нас, чем долговечность жизни.

6.

Страсть часто превращает умного человека в глупца, но менее часто наделяет глупца умом.

12.

Как бы мы не старались скрыть наши страсти под личиной благочестия и добродетели, они всегда проглядывают сквозь этот покров.

13.

Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды.

14.

Люди не только забывают благодеяния и обиды, но даже склонны ненавидеть своих благодетелей и прощать своих обидчиков. Необходимость отблагодарить за добро и отомстить за зло кажется им рабством, которому они не желают покоряться.

15.

Милосердие сильных мира сего чаще всего лишь хитрая политика, цель которой - завоевать любовь народа.

16.

Хотя все считают милосердие добродетелью, оно порождено иногда тщеславием, нередко ленью, часто страхом, а почти всегда - и тем и другим, и третьим.

18.

Умеренность - это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплен своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума; наконец, умеренность людей достигших вершин удачи, - это желание казаться выше своей судьбы.

19.

У нас у всех достанет сил, чтобы перенести несчастье ближнего.

20.

Невозмутимость мудрецов - это всего лишь умение скрывать свои чувства в глубине сердца.

21.

Невозмутимость, которую проявляют порой осужденные на казнь, равно как презрение к смерти, говорит лишь о боязни взглянуть ей в глаза; следовательно, можно сказать, что то и другое для их разума - все равно, что повязка для их глаз.

24.

Когда великие люди, наконец сгибаются под тяжестью длительных невзгод, они этим показывают, что прежде их поддерживала не столько сила духа, сколько сила честолюбия и что герои отличаются от обыкновенных людей только бо’льшим тщеславием.

29.

Зло, которое мы причиняем, навлекает на нас менее ненависти, чем наши достоинства.

30.

Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.

31.

Не будь у нас недостатков, нам было бы не так приятно подмечать их у ближних.

37.

Не доброта, а гордость обычно побуждают нас читать наставления людям, совершившим проступки; мы укоряем их не столько для того, чтобы исправить, сколько для того, чтобы убедить в нашей собственной непогрешимости.

41.

Кто слишком усерден в малом, тот обычно становится неспособным к великому.

44.

Сила и слабость духа - это просто неправильные выражения: в действительности же существует лишь хорошее или плохое состояние органов тела.

45.

Наши прихоти куда причудливее прихотей судьбы.

49.

Человек никогда не бывает так счастлив или так несчастлив, как это кажется ему самому.

70.

Никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда оно есть, или изображать, когда ее нет.

71.

Нет таких людей, которые, перестав любить, не начали бы стыдиться прошедшей любви.

74.

Любовь одна, но подделок под нее - тысячи.

82.

Примирение с врагами говорит лишь об усталости от борьбы, о боязни поражения и о желании занять более выгодную позицию.

83.

Люди обычно называют дружбой совместное время провождение, взаимную помощь в делах, обмен услугами - одним словом, такие отношения, где себялюбие надеется что-нибудь выгадать.

87.

Люди не могли бы жить в обществе, если бы не водили бы друг друга за нос.

90.

В повседневной жизни наши недостатки кажутся порою более привлекательными, чем наши достоинства.

93.

Старики потому так любят давать хорошие советы, что уже не способны подавать дурные примеры.

95.

Поистине необычайными достоинствами обладает тот, кто сумел заслужить похвалу своих завистников.

100.

Изысканность ума сказывается в умении тонко льстить.

111.

Чем сильнее мы любим женщину, тем больше склонны ее ненавидеть.

112.

К старости недостатки ума становятся все заметнее, как и недостатки внешности.

116.

Сколько лицемерия в людском обычае советоваться! Тот, кто просит совета, делает вид, что относится к мнению своего друга с почтительным вниманием, хотя в действительности ему нужно лишь, чтобы кто-то одобрил его поступки и взял на себя ответственность за них. Тот же, кто дает советы, притворяется, будто платит за оказанное доверие пылкой и бескорыстной жаждой услужить, тогда как на самом деле обычно рассчитывает извлечь таким путем какую-либо выгоду или снискать почет.

117.

Притворяясь, будто мы попали в расставленную нам ловушку, мы проявляем поистине утонченную хитрость, потому что обмануть человека легче всего тогда, когда он хочет обмануть нас.

122.

Мы сопротивляемся нашим страстям не потому, что мы сильны, а потому, что они слабы.

127.

Вернейший способ быть обманутым - это считать себя хитрее других.

129.

Иногда достаточно быть грубым, чтобы избежать ловушки хитреца.

149.

Уклонение от похвалы - это просьба повторить ее.

170.

Нелегко разглядеть, чем вызван честный, искренний, благородный поступок - порядочностью или дальновидным расчетом.

190.

Только у великих людей бывают великие пороки.

216.

Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что люди обычно отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей.

226.

Чрезмерная поспешность в расплате за оказанную услугу есть своего рода неблагодарность.

237.

Похвалы за доброту достоин лишь человек, у которого хватает твердости характера на то, чтобы иной раз быть злым; в противном случае доброта чаще всего говорит лишь о бездеятельности или о недостатке воли.

238.

Причинять людям зло большей частью не так опасно, как делать им слишком много добра.

243.

На свете мало недостижимых вещей; будь у нас больше настойчивости, мы могли бы отыскать пути почти к любой цели.

245.

Поистине ловок тот, кто умеет скрывать свою ловкость.

264.

Чаще всего сострадание - это способность увидеть в чужих несчастьях свои собственные, это - предчувствие бедствий, которые могут постигнуть и нас. Мы помогаем людям, чтобы они, в свою очередь, помогли нам; таким образом, наши услуги сводятся просто к благодеяниям, которые мы загодя оказываем сами себе.

265.

Упрямство рождено ограниченностью нашего ума: мы неохотно верим тому, что выходит за пределы нашего кругозора.

316.

Люди слабохарактерные не способны быть прямодушными.

327.

Признаваясь в маленьких недостатках, мы тем самым пытаемся убедить окружающих в том, что у нас нет крупных.

330.

Пока люди любят, они прощают.

343.

Чтобы стать великим человеком, нужно уметь искусно пользоваться всем, что предлагает судьба.

394.

Можно перехитрить кого-то одного, но нельзя перехитрить всех на свете.

405.

Мы вступаем в различные возрасты нашей жизни, точно новорожденные, не имея за плечами никакого опыта, сколько бы нам ни было лет.

407.

Когда нам удается надуть других, они редко кажутся нам такими дураками, какими кажемся самим себе, когда другим удается надуть других.

409.

Нередко нам пришлось бы стыдится своих самых благородных поступков, если бы окружающим были известны наши побуждения.

412.

Каким бы тяжелым позором мы себя ни покрыли, у нас почти всегда остается возможность восстановить свое доброе имя.

415.

Ум служит нам порою лишь для того, чтобы смело делать глупости.

422.

Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые толкает любовь.

424.

Нам нравится наделять себя недостатками, противоположными тем, которые присущи нам на самом деле: слабохарактерные люди, например, любят хвастаться упрямством.

430.

На старости любви, как и на старости лет, люди живут для скорбей, но уже не живут для наслаждений.

458.

Суждения наших врагов о нас ближе к истине, чем наши собственные.

463.

Сочувствие нашим врагам, попавшим в беду, чаще всего бывает вызвано не столько добротой, сколько гордыней: мы соболезнуем им для того, чтобы они поняли наше превосходство над ними.

464.

Существует такая степень счастья и горя, которая выходит за пределы нашей способности чувствовать.

471.

Когда женщина влюбляется впервые, она любит своего любовника; в дальнейшем она любит уже только любовь.

475.

Желание вызвать жалость или восхищение - вот что нередко составляют основу нашей откровенности.

481.

Нет качества более редкого, чем истинная доброта: большинство людей, считающих себя добрыми, только снисходительны или слабы.

482.

Наш разум, по своей лености и косности, занят обычно лишь тем, что ему легко и приятно; эта привычка ограничивает наши познания, никто еще не дал себе труда обогатить и расширить свой разум до пределов возможного.

490.

Люди часто изменяют любви ради честолюбия, но потом уже никогда не изменяют честолюбию ради любви.

548.

Какой жалости достойна женщина, истинно любящая и притом добродетельная!

554.

Мы браним себя только для того, чтобы нас пожалели.

570.

Человек, понимающий, какие несчастья могли бы обрушится на него, тем самым уже до некоторой степени счастлив.

573.

Тайное удовольствие от сознания, что люди видят, до чего мы несчастны, нередко примиряет нас с нашими несчастьями.

581.

Перестав любить, мы радуемся, когда нам изменяют, тем самым, освобождая нас от необходимости хранить верность.

582.

Радость, охватывающая нас в первую минуту при виде счастья наших друзей, вызвана отнюдь не нашей природной добротой или привязанностью к ним: она просто вытекает из себялюбивой надежды на то, что и мы в свою очередь, будем счастливы или хотя бы сумеем извлечь выгоду из их удачи.

583.

В невзгодах наших лучших друзей мы всегда находим нечто даже приятное для себя.

584.

Как мы можем требовать, чтобы кто-то сохранил нашу тайну, если мы сами не можем ее сохранить?

587.

Никто так не торопит других, как лентяи: ублажив свою лень, они хотят казаться усердными.

593.

Воздержанность в еде рождена или заботой о здоровье, или неспособностью много съесть.

596.

Когда люди уклоняются от похвал, это говорит не столько об их скромности, сколько о желании услышать более утонченную похвалу.

608.

Иные преступления столь громогласны и грандиозны, что мы оправдываем их и даже прославляем: так, обкрадывание казны мы зовем ловкостью, а несправедливый захват чужих земель именуем завоеванием.

614.

Чтобы вступить в заговор, нужна непоколебимая отвага, а чтобы стойко переносить опасности войны, хватает обыкновенного мужества.

619.

Глубина нашей скорби об утрате друзей сообразна порою не столько их достоинствам, сколько нашей нужде в этих людях, а также их высокому мнению о наших добродетелях.

628.

Великодушие - это благородное усилие гордости, с помощью которого человек овладевает собой, тем самым, овладевая и окружающим.

633.

Какая это скучная болезнь - оберегать свое здоровье чересчур строгим режимом!

634. Легче полюбить, когда никого не любишь, чем разлюбить, уже полюбив.

635.

Большинство женщин сдается не по тому, что сильна их страсть, а потому, что велика их слабость. Вот почему имеют такой успех предприимчивые мужчины, хотя они отнюдь не самые привлекательные.

636.

Нет вернее средства разжечь в другом страсть, чем самому хранить холод.

641.

Должен обрести успокоение тот, у кого хватило мужества признаться в своих поступках.